...Однако, самое важное в исследованиях Шум-горы заключается в том, что по этнографическим данным сопка считается могилой первого русского князя Рюрика (ум. 879). Фольклорные материалы опубликовал в интернете С.С. Алексашин . Они заинтересовали нас прежде всего сходством с целым комплексом западноевропейских преданий, воскрешение которых на Руси может показаться чем-то фантастическим. И, тем не менее, факт остается фактом – и мы не можем не обозначить обнаруженных параллелей.
На протяжении 2003 года средства массовой информации несколько раз сообщали о разведывательных археологических работах в Батецком районе Новгородской области (Передольский погост)1. Объектом работ стала сопка, расположенная на берегу реки Луги. Местные жители назвали сопку “Шум-горой” (это не единственное название, о чем речь пойдет ниже). Близ Шум-горы находится деревня Подгорье, во времена новгородской республики – Мскорица.

Инициаторами раскопок Шум-горы стали, если верить печати и телевидению, краеведы братья С.С. и М.С. Алексашины. Между тем, не один год здесь же работает Лужский археологический отряд Санкт-Петербургского Института истории материальной культуры РАН. Кроме того, непосредственное участие в разведке Шум-горы принимал такой признанный специалист в области археологии и истории, как профессор Г.С. Лебедев (ныне, к сожалению, покойный) – руководитель Центра региональных исследований и музейных технологий “Петроскандика” НИИКСИ СПбГУ, известнейший исследователь памятников эпохи викингов.

Если суммировать данные, приведенные в СМИ, то итоги разведок Шум-горы выглядят так: георадарные исследования, проведенные осенью 2002 г., уточнили размеры и структуру сопки (высота – 14 м., диаметр – 70 м.). Шум-гора напоминает по форме ступенчатую пирамиду (зиккурат), поверхность сопки выложена кусками известкового плитняка. В древности это могло быть “идеально белым двухъярусным сооружением”. С.С. Алексашин сравнил сопку с “королевскими курганами” Западной Европы – вернее, Скандинавии (имеются ввиду шведские и датские погребения).

8 июля 2003 г. на вершине Шум-горы, в присутствии петербургских и московских ученых, были открыты две каменные плиты, украшенные монограммой (гальдрастафом). Монограмма, на наш взгляд, напоминает, с одной стороны, знаки на оболах Карла Великого (отчеканенных в Мелле) и на верденских денариях Карла II Лысого (840–877 гг.), с другой стороны – монограмму византийских Палеологов, а с третьей – изображение “двузубца” или “трезубца” Рюриковичей на так называемых “дрогичинских пломбах” (ХII–ХIV вв., найдены в г. Дрогичине на Западном Буге) и на серебряном перстне Московского Исторического музея, а также на перстнях, приписываемых сыну Ярослава Мудрого, Всеволоду, и хранящихся в фондах Британского музея.

Однако, самое важное в исследованиях Шум-горы заключается в том, что по этнографическим данным сопка считается могилой первого русского князя Рюрика (ум. 879). Фольклорные материалы опубликовал в интернете С.С. Алексашин. Они заинтересовали нас прежде всего сходством с целым комплексом западноевропейских преданий, воскрешение которых на Руси может показаться чем-то фантастическим. И, тем не менее, факт остается фактом – и мы не можем не обозначить обнаруженных параллелей.

Во-первых, любопытно теперешнее название кургана (мы говорили, что имен у него было несколько) – “Шум-гора”. Наименование это связано с народным обычаем, описанным в “Известиях Императорского русского археологического общества” М. Быстровым (1879), а в 1898 – археологом Л.Н. Целепи. Дело в том, что местные жители имели обыкновение опускать в яму на вершине кургана монеты и ленты – и слушать “особенным образом”, как шумят недра сопки. Кроме того, считалось, что курган обладает магической силой – в частности, может влиять на погоду.

Все похожие рассказы о “шумных горах” А.Н. Афанасьев возводит к сказаниям о “неистовом воинстве Одина”, верховного божества древних германцев. Эта призрачная рать “то заключается в горы, то выходит из их пещер”. В декабре, что, видимо, связано с германским языческим праздником “середины зимы”, ”горы эти раскрываются, и в них можно видеть спящего Одина со всею его храброю свитою. В двенадцать святых ночей (на Рождественские Святки) пробуждаются духи неистового воинства и заводят шумную песню; но это пробуждение бывает кратковременное”. К сожалению, нам неизвестно точное время, в которое жители окрестностей “Рюриковой могилы” слушают сопку – но аналогия очевидна.

Впрочем, что за связь у древнескандинавского божества Одина и русского князя Рюрика? При определенном допущении – прямая. Современные ученые уже несколько десятилетий назад, кажется, согласились с высказанным в 1920-х годах И. Беляевым предположением, что Рюрик русской летописи – это Рорик Ютландский (или Фрисландский), один из сыновей ютландского конунга Хольвдана, изгнанного из Дании примерно в 782 г. и получившего от Карла Великого во владение (лен) страну фризов. Родство с датскими королями означает, что Рюрик принадлежал к роду Скьёльдунгов, о чем пишет и С.С. Алексашин – а Скьёльдунги происходят от союза сына Одина Скьёльда и великанши Гевьюн. Итак, Рюрик – потомок Одина (мы еще поговорим об этом родстве и “божественной расе королей”), и, стало быть, вполне способен воплотить в себе (или в окрестностях своей могилы) некоторые черты и особенности сверхъестественного предка.

Дело в том, что в Европе (особенно в кельтских землях) сохранилось множество географических названий, производных от имени “Луг”: Лион, Лейден, Лондон (Лугдунум), Луара и т.п. Что касается Франции, то Луи Шарпантье тщательно отобрал все похожие топонимы в 1960-х годах. Между тем, Луг – это имя кельтского божества, хотя Л. Шарпантье относит Луга к докельтским временам, связав его с народом гигантов-“лигуров”, и утверждает: “Я думаю, что именно этот бог, больше чем язык, так долго поддерживал... западное единство,... поскольку если язык не устоял перед вторжением кельтов, то бог Луг приобрел новообращенных, которые вместе с его “божественностью” почитали его святые места, священные горы, реки и камни” (а ведь и гору, и реку, и камни мы находим в интересующем нас месте Новгородской земли).

Далее Л. Шарпантье заметил, что в землях, связанных с именем Луга, не редкость встретить мегалитические памятники – дольмены или кромлехи. С.С. Алексашин сообщает, что непосредственно на Шум-горе еще в конце XIX в. стоял камень со сквозным отверстием, а неподалеку в 1927 г. был исследован земляной вал, который в комплексе с камнем мог служить обсерваторией (похожие сооружения есть, к слову, в Германии – их относят ко временам неолита). Снова мы наблюдаем сходство новгородского объекта с европейскими постройками.

То, что мы знаем о скандинавском божестве (он чародей, поэт, любитель хмельного и сражений, покровитель искусств и ремесел) – совпадает с тем, что известно о Луге (даже волшебное копье, воспетое Вагнером “копье судьбы”, есть у обоих). Но главное – имя. В древнеирландской саге “Битва при Маг Туиред” кельтское божество представляется как Луг Лоннансклех (т.е. “Неудержимый в сражении”). Почти то же самое у Одина: в древнегерманской своей форме “Вотан” это имя означает “обуянный, бешеный”, в скандинавской "odhr" – “ярость, неистовство”. Конечно, имеется ввиду воинское неистовство...

Вдобавок, Юлий Цезарь в записках о галльской войне отождествил Луга с Меркурием – и то же самое сделал Тацит с Вотаном в своей “Германии”(9). Такие совпадения вряд ли случайны. В нашем случае напрашивается вывод: река Луга могла быть местом, посвященным кельтскому Лугу – и наследовавшему ему Одину, своеобразным пограничным местом, где соприкасаются мир яви с потусторонним миром. Луга – река мертвых, что-то вроде северного Стикса. Это подтверждается и археологическими данными: “Бассейн р. Луги в ее верхнем течении (до впадения р. Оредеж) представляет собой крайнюю северо-западную часть ареала “классических сопок” (т.е. курганов, навроде Шум-горы – Ю.С.). Здесь насчитывается не менее 96 местонахождений памятников этой культуры... Они занимают достаточно обширный, компактный регион протяженностью около 60 км. с запада на восток и 40 км. с юга на север... Юго-восточная граница региона проходит примерно в 30 км. к северо-западу от оз. Ильмень”. Где же еще спать королям?..

Еще одна любопытная деталь, связующая гидроним “Луга” и образ “дикой охоты” Одина: Тацит в своей “Германии” (44) описал союз племен, называемый лугиями. Современные исследователи иногда отождествляют лугиев с вандалами и определяют страной их происхождения север и запад Ютландского полуострова (то есть предполагаемую родину Рюрика). Между тем, существует мнение, приписывающее лугиям кельтские корни – по аналогии с богом Лугом. В.М. Жирмунский полагал, “что под лугиями надо понимать племенной союз с кельтами во главе, в который входили и вандалы-германцы”.

Тацит, в свою очередь, перечислил входившие в число лугиев племена и описал некоторые обычаи этих племен. Например, у лугиев-наганарвалов, повествует римский историк, “показывают рощу, освященную древним культом. Возглавляет его жрец в женском наряде...” Этот женовидный жрец заставляет вспомнить упреки Одину, произнесенные вредоносным Локи – за приверженность владыки асов колдовству, недостойному мужчины (подробнее смотрите об этом в III главе настоящей работы). Кроме того, Геродот в “Истории” (I, 105; IV, 67) рассказал, что у скифов были жрецы и гадатели – “энареи” – женоподобные мужчины, получившие искусство гадания в дар от Афродиты. Слово "энареи" кажется созвучным “эйнхериям”, призрачным воинам, участвующим в “дикой охоте” Одина.

С.С. Алексашин в своей статье о Шум-горе привел текст предания, записанного в середине 1890-х годов в селе Подгорье (к слову, текст напоминает известные у фольклористов “записи о кладах”, – и как раз такими “записями” богата Новгородская земля). Процитируем и мы эту важнейшую легенду: “Была битва поздней осенью, на северном берегу Луги. Рюрик был тяжело ранен и погиб. Холодно было, земля смерзла, тело его засыпали камнями. Остались 12 человек с ним. Весной тело Рюрика перенесли через реку в местечке “Каменья” с огнями, на южный берег р. Луги, где похоронили в большом кургане, в золотом гробу, и с ним 40 бочонков серебряных монет. Похоронили с конем и с позолоченным седлом. Вместе с ним похоронили этих 12 человек головами по кругу. На тот момент Рюрик оставался один. Дядя прислал на похороны Рюрика гроб, саблю, шлем и щит. От кургана к реке идет золотая цепь. Рюрика похоронили в 5 пучине (сопке – Ю.С.) по р. Луге, в 60 верстах от Новгорода и в 60 саженях от р. Луги”.

Вторая аналогия – из “Смерти Артура” сэра Томаса Мэлори (изд. 1485 г.). Конец Артурова царства был печален: в последней битве Король сошелся со своим сыном-изменником сэром Мордредом. Артур поразил Мордреда, но и тот рассек Королю шлем и черепную кость. Верный рыцарь отнес Артура к воде и погрузил его на маленькую барку, в которой было несколько прекрасных и благородных дам: королева Фея Моргана, королева Северного Уэльса, королева Опустошенных Земель, дама Нинева, Владычица Озера... “Не убивайся понапрасну,” – сказал Король Артур на прощание своему рыцарю. – “... Я должен поспешать в долину Аваллона, дабы залечить там мою жестокую рану. И, если ты никогда более обо мне не услышишь, то молись за мою душу!” Сэр Т. Мэлори писал: “А больше о смерти Короля Артура я не смог найти ничего, говорят лишь, что эти дамы принесли его в часовню и там его похоронили... Однако многие люди во всех краях земли Английской полагают, что Король Артур не умер, но был по воле Господа нашего Иисуса перенесен отсюда в другие места; и говорят, что он еще вернется и завоюет Святой Крест”. И еще: “многие рассказывают, будто на его могиле написано так: “Здесь лежит Артур, Король в прошлом и Король в грядущем”. Интересная деталь (и тоже – несомненное сходство с лужской легендой): народные английские предания так описывают место упокоения Короля Артура – “В высоком и просторном гроте лежали вкруг Король и и его рыцари; спящие были в доспехах и подле них ждало своего часа оружие. Внутри круга возвышались куча золота и куча серебра”. Стоит ли говорить, что каноническое число Артуровых рыцарей – 12? Заметим – схожие с Рюриковой легендой детали относятся именно к спящему, а не к мертвому Королю...

Третья аналогия – самая древняя. В индийской мифологии есть персонаж – царь-великан Мучукунда, великий победитель демонов. Однажды боги обратились к его помощи – он откликнулся, долго сражался с бесами, победил их, но “очень устал после битвы: все, что он попросил, – это чтобы ему даровали сон без конца и чтобы любой человек, случись ему нарушить сей сон, был бы сожжен дотла, как только царь откроет глаза. Это благо было даровано ему. ... в недрах горы, в пещерном гроте царь Мучукунда лег спать и покоился там в глубоком сне”.

Как видим, история “Шум-горы” вполне укладывается в древнейший индоевропейский мифологический сюжет. А.Н. Афанасьев подтверждает: “Там и здесь в Германии рассказывают, что в такой-то горе или замке спит заклятое воинство и во главе его могучий вождь: Зигфрид, Карл Великий, Генрих Птицелов, Оттон Великий или Фридрих Барбаросса”. В Скандинавии похожие истории рассказывают о Хольгере Датском (вспомним о предполагаемом датском происхождении Рюрика – и, значит, о традиции “спящего короля” в роде или племени первого русского князя), спящем в подземелье замка Кронсборг; о норвежце Олафе Краснобородом38. В Швейцарии говорят о спящих в ущельях скал трех основателях этого государства39 – что совсем уж похоже на Рюрика, Синеуса и Трувора...

Итак, с параллелями все было бы неплохо, если бы о Рюрике прямо не говорилось, что он – мертв. Однако, в предании сохранилась одна деталь, насторожившая нас. Об умершем Рюрике сказано: “Холодно было, земля смерзла, тело его засыпали камнями”. Но так на Руси хоронили “заложных покойников”... И даже само это словосочетание по происхождению севернорусское, так называют не принятых землею мертвецов, которых присыпали сучьями, камнями и т.п. Такой сомнительной чести удостаивались “покойники, опасные для живых” – убитые, утопленники, самоубийцы... В общем, те, кто погибал “до срока, предназначенного при рождении”40. Интересно, что “гнев земли, оскорбленной нечистым трупом... выражался весенними холодами и заморозками...” А кроме того, “убитых старались похоронить на том месте, где случилась их гибель”. Народные рассказы связывают с беспокойными мертвецами курганы в Псковской губернии, в Торопецком уезде, в Мезенском крае41, т.е. не такие уж дальние от Шум-горы места...

Впрочем, скандинавы, быть может, иначе относились к подобным вещам? Вовсе нет, скорее даже русские переняли это поверье у викингов. Исландские саги донесли до нас известия об обычае засыпать тела убитых камнями43, – и камнями же убивали колдунов44. То, что скандинавские покойники были достаточно беспокойны свидетельствует, например, “Сага о Греттире”, а вместе с ней – целый ряд археологических памятников. Например, кладбища эпохи викингов на датском острове Лангеланне скрывали в себе несколько захоронений, говорящих о страхе перед потусторонними силами: в одном случае “30–40 летний мужчина был положен на живот и накрыт двумя большими камнями”, в другом – в могиле обнаружили женский скелет с собственной отрубленной головой между ног и с отсеченными кистями рук45. Такие операции проводились как раз над “оживающими мертвецами”...

Известнейший русский скандинавист М.И. Стеблин-Каменский на основе многолетних исследований исландских саг так описал отношение викингов к своим мертвецам: “После смерти человек продолжал существовать... – и это всего чаще! – как вполне телесный “живой мертвец”, а его обиталищем была то ли Вальгалла, палаты Одина, то ли Хель, царство мертвых, неясно, где расположенное, то ли внутренность горы, в которой жили все его умершие предки46,... то ли просто его могила, то ли, наконец, какой-то его потомок, в котором он продолжал жить. (...)... в Исландии и позднее оставалось господствующим представление о “живых мертвецах”, т.е. о том, что умерший живет в могиле в своем телесном образе, видит и слышит, ест и пьет, испытывает гнев, радость, страх и т.д., словом, обладает всеми свойствами и способностями живого.(...) ... для отдельного человека время не кончается со смертью, оно обладает прочностью. И эта прочность времени всего отчетливее в представлении о “живых мертвецах”, т.е. о том, что человек остается после смерти, в сущности, таким же, каким он был при жизни”47. Таким образом, для древнего скандинава было бы самым обыкновенным делом считать, что Рюрик в своей Шум-горе спит – и временами просыпается...

Между тем, стоило бы задаться вопросом – свойственны ли вообще роду Рюрика некие сверхъестественные способности? И здесь нужно ответить утвердительно – достаточно взглянуть на православные русские святцы и сосчитать прославленных Церковью Рюриковичей: от св. Владимира до Царевича Димитрия Угличского... С другой же стороны – полоцкий князь Всеслав Брячиславич (княжил с 1044 по 1101 г.), прозванный в былине Волхом-Волхвом-Волком (оборотнем), необыкновенный долгожитель, родившийся “в сорочке” и т.п.48 Олег Вещий, родственник Рюрика и управитель его державы – здесь само прозвище говорит за себя. Наконец, снова Владимир Святой: летопись прп. Нестора сохранила описание странного обряда погребения крестителя Руси. Когда св. Владимир умер в Берестове, ночью его придворные проломили стену дома, где лежало тело князя, завернули это тело в ковер, на веревках спустили на землю, потом погрузили на сани – и ночью же повезли в Киев49. Самое интересное – точно так же, через пролом в стене (чтобы не нашел дороги назад) выносили в Х в. в Исландии из дому тело Скаллагрима, отца знаменитого скальда Эгиля. Скаллагрима (как и отца его, Квельдульфа) считали оборотнем50...

Записанная до середины ХIV века “Сага о Хальвдане Эйстейнссоне” рассказывает об Агнаре, сыне Ракнара, разбойнике из Халогаланда: “Он собрал большое богатство, и в конце концов насыпал себе большой курган и вошел туда заживо, как сделал и его отец, взяв с собой все корабельное имущество, и потерял рассудок от богатства”51. Комментатор поясняет: “В сагах нередко рассказывается о людях, добровольно погребенных заживо в кургане. Так, в Саге о Золотом Торире, одном из источников Саги о Хальвдане Эйстейнссоне, говорится о берсерке Агнаре, сыне Регинмода Злого, вошедшем в курган и взявшем с собой туда все корабельное имущество и богатство. Это место он заколдовал, чтобы никто не мог приблизиться к нему под страхом смерти...”52 Последняя фраза напоминает колдовскую репутацию Шум-горы, а вся пересказанная история – русские предания о кладах... Правду сказать, в приведенных здесь позднейших сагах таинственный уход живого человека в могилу истолкован как безумие. Однако, в известных нам случаях встречается и другой мотив – по всей видимости, сохранение священной королевской крови.

Когда мы заканчивали эти заметки, на глаза нам попалось несколько сообщений, из которых можно было сделать вывод о достаточно интересной тайной жизни окрестностей Шум--горы в XX веке. В историю 2-й мировой войны Оредежский район Ленинградской области – а Шум-гора входит в комплекс так называемых Оредежских сопок, растянувшийся на километры в междуречье Луги и Оредежа – так вот, местность эта вошла в историю из-за того, что в деревне Туховежи Оредежского района 11 июля 1942 года был выдан германским военным властям командующий советской 2-й ударной армией генерал-лейтенант А.А. Власов. И выдали его, что характерно, местные крестьяне-староверы53. Сам факт, что неподалеку от Шум-горы живут староверы насторожил нас – ведь старообрядческая среда сохранила целый ряд важнейших для русского национального самосознания преданий – чего стоит один град Китеж ?.. Всякий вновь открытый факт нашей древней истории (даже если это ложный факт) частенько пытаются увязать со старообрядцами, учитывая их потаенную книжность и укорененность в далеком прошлом. Значит, показательно соседство (если не тождество) старообрядцев и хранителей Рюриковой легенды.

Далее. Если пересмотреть некоторое количество западноевропейских книг, именуемых “конспирологическими”, то можно обнаружить, что некоторую “отметку о качестве” западным памятникам тайной истории придает интерес к ним нацистских ученых. Традиционно здесь усматривают след научно-исследовательского общества СС “Аненербе” (“Наследие предков”). Полагаем, что из сказанного нами ранее понятно – эта организация вполне могла заинтересоваться Шум-горой, тем более, что в “Аненербе” существовал “Исследовательский отдел насыпных обитаемых холмов” под руководством Вильгельма Хаарнагеля54. Однако, в Третьем Рейхе таинственные места земли изучало не единственное учреждение. “Конкурирующая”, если можно так сказать, с “Аненербе” структура сформировалась в начале 2-й мировой войны под названием Оперативный штаб “Рейхсляйтер Розенберг”55 (в связи с тем, видимо, что А.Розенберг 29. 01. 1940 возглавил Центральный исследовательский институт по вопросам национал-социалистической идеологии и воспитания). Среди функциональных обязанностей Оперативного штаба было “взятие под контроль свидетельств германо-немецкого влияния на культуры местных народов и выявление элементов индогерманского происхождения в духе того или иного народа”56. Так, интересы сотрудников “штаба Розенберга” распространялись, например, на развалины последнего оплота еретиков-катаров на юге Франции – замка Монсегюр. Правда, доступная нам литература, упоминающая этот факт, опирается больше на слухи, устные воспоминания, догадки 57.

В случае с “Рюриковой могилой” все обстоит куда убедительнее – и любопытнее. Новгородский историк Б.Н. Ковалев установил документально подтвержденный факт поисков сотрудниками А. Розенберга этого объекта – и снова в Оредежском районе Ленинградской области (Шум-гора, напомним, расположена в Батецком районе Новгородской области). Причем то, что сведения о нацистской экспедиции сохранились в Службе регистрации архивных фондов Управления федеральной службы безопасности PФ по Санкт-Петербургу и Ленинградской области (Д. 1464. Л. 115) говорит и об интересе советских спецслужб к “могиле Рюрика”. Б.Н. Ковалев пишет буквально следующее: “На Северо-западе России, на территории, которая должна была войти в состав III Рейха, немецкие чиновники оперативного штаба “Рейхсляйтер Розенберг” опрашивали всех русских учителей, что они знают о наличии в их местности “германских следов”. В конечном счете это привело к крупномасштабным археологическим раскопкам. Летом 1942 года под руководством немецких властей в местечке Надбелье производились раскопки сопок под видом изучения исторических данных этой местности. На самом деле учительница Торковичской школы, Оредежского района Е.С. Булыго рассказала немцам, что в летописях упоминается о похоронах в этой местности князя Рюрика в золотом гробу. Раскопки, которые, естественно, никаких результатов не дали, продолжались свыше двух месяцев”58. Конечно, эти раскопки не могли дать искомого результата, ведь расстояние от Надбелья до Шум-горы примерно 33 км., а немцы (как, наверняка, и дознаватель НКВД) не знали письменного сообщения М. Быстрова... Однако, неудача немцев побудила нас задуматься о правомерности раскопок “могилы Рюрика” в принципе.

То доверие (даже неосознанное), с которым отнеслись к народным преданиям германские ученые, а позднее – братья Алексашины, да и автор этих строк, имеет в своей основе достаточно важную мысль, сформулированную в XX веке французскими мыслителями-традиционалистами. Один из них, Люк Бенуа, писал: “Огромный интерес, представляемый всеми так называемыми народными традициями, состоит как раз в том, что по происхождению они не являются народными”59. А отец-основатель направления, Рене Генон, пояснил: “Когда традиционная форма близка к угасанию, ее последние носители могут сознательно доверить... коллективной памяти… то, что, в противном случае, исчезло бы безвозвратно; в конечном счете, это единственный способ спасти то, что еще, хотя бы частично, может быть спасено. Одновременно естественное непонимание массой передаваемого является достаточной гарантией сохранности эзотерического наследства без его искажения как, своего рода, свидетельства прошлого для тех, кто когда-нибудь будет способен понять его”60. А насколько мы способны понять смысл “Рюриковой могилы” прежде, чем срывать с нее печати и долбить во врата иного лопатой?.. Даже то, что мы собрали здесь – хотя это всего лишь поиск аналогий, а не абсолютная интерпретация – заставляет задуматься и остеречься. Кстати, среди недосказанных аналогий остался алхимический символизм, наполненный подходящими в нашем случае образами.

Могучий Царь, сокрытый в кургане – это не что иное, как философские камень (“Философский камень суть Царь, нисходящий с Небес”61), а с камнем-Граалем и Алатырем в предыдущей главе мы уже сравнивали и Шум-гору, и ее обитателя. И, главное, камень в нашем кургане уже найден – это открытые летом 2003 года валуны, украшенные гальдрастафом... К.А. Веков, современный комментатор алхимика Василия Валентина, пишет: “Отождествление Камень-Царь (Король) восходит к пониманию Царя как “образу одушевлену Самого Царя Небесного” (преп. Максим Грек)”62. Это может подойти Крестовой сопке...

Добровольный уход викинга в могилу тоже имеет алхимическое объяснение. На иллюстрации к “Странной книге” Бархузена изображен алхимик, закрывающий в гробу собственное тело, увенчанное королевской короной, в то время как из-под крышки уже выбирается младенец: “В тот миг, когда алхимик закрывает в гробу свое мертвое вещество, оно порождает ему живого сына – золото”63. Поистине, гроб этот становится золотым – как у Рюрика или у короля из Силбери-Хилл близ Стоунхенджа (см. гл. IV). А младенец... Не вспомнить ли здесь младенца Игоря Рюриковича, оставленного на руках вещего Олега так же, как некогда младенец Артур был оставлен отцом своим Утером Пендрагоном на руках волшебника Мерлина (еще один веками спящий герой чудесного происхождения)...

Союз Короля и вилы (нимфы, женщины-эльфа), о котором у нас говорилось в V главе – это союз “Серы” и “Меркурия”, Солнца и Луны, золота и серебра. Среди символов “Серы” – солнце, точность или устойчивость, красный камень, кровь, дух, царь, философское золото... А “Меркурий”, очень многогранный символ, которому К.Г. Юнг посвятил особую работу (“Дух Меркурий”), означает и “белое золото”, и луну, и “женское начало”64. Как здесь не вспомнить о “женоподобии” Одина (см. гл. III), еще римлянами отождествленного с Меркурием, о его возможной андрогинности, напоминающей о Ребисе – еще одном символе философского камня (“Меркурий Философов и есть... царственный, царственное дитя...”65)? А теперь вспомним, что и само пространство, в котором находится “могила Рюрика” – берег реки Луги – связано с именем Луга-Одина-Меркурия (см. гл. I)...

Теперь как раз о раскопках. Если археологию сравнить с алхимией, то копатели будут здесь сродни “суфлерам”, буквально понимавшим иносказания философов и разорявшимся на опыты, посвященные безуспешной добыче материального золота. Современный комментатор алхимических текстов на сей счет пишет: “И если сам Философский Камень есть образ Потерянного Царя... , золота от золота (у некоторых авторов – золота от золота и серебра), то поиск “металла металлов” внутри конкретных химических феноменов, как и “единой теории поля” методами позитивной науки есть поиск “обманки”...”67 Так стоит задуматься – откроет ли лопата северные врата “пещеры нимф” (см. гл. IV)? И не откроются ли они только для копателя – в одну “по ту”-сторону, и не “уйдет” ли клад, как в русских преданиях?.. И не только русских (как и не только в преданиях), ведь крупнейшие курганы эпохи викингов: Горма Старого в датском Еллинге, Ракенхоген у Осло, Фармансхоген; наконец, английский Саттон-Ху оказались пусты. Их, конечно, сочли “кенотафами”, но все-таки…

К тому же, в обычае крестного хода на Шум-гору тоже есть своя “алхимия”. Если вспомним о воинах Рюрика, разложенных вокруг золота на манер солнечных лучей, то весьма уместны будут слова К.А. Векова, полагающего, что поклонение дохристианского человечества “Солнцу непосредственно сменилось осознанием Солнца (и золота) как образа “Умна Солнца” или “Умного Золота”, то есть Самой Пресвятой Троицы”68. Так может быть следует искать ключ к “северным вратам” в истории Троицкого крестного хода?..

Коль скоро вопрос о смысле сокровища (“золотого гроба”) и праве добыть его постоянно переносится нами в мифологическую область, весьма важным будет здесь мнение человека, создавшего величайший эпос новейшего времени – музыкальную тетралогию “Кольцо Нибелунга”. Рихард Вагнер затронул в своей музыке и драматургии столь глубинные мифологические пласты, постоянным сюжетом которых стало скрытое сокровище и тайна королевской власти, что возбудил к себе стойкий интерес таких царствующих особ, как баварский Король-рыцарь Людвиг II – и, позже, наш последний Государь, Николай Александрович, особенным образом относившийся именно к “Кольцу Нибелунга”69…

Между тем, созданию “Нибелунгов” предшествовало небольшое, но очень интересное исследование, написанное Вагнером в 1848 году – “Вибелунги. Всемирная история на основании сказания”. Именно здесь композитор и мыслитель изложил идеи, для которых позднейшие оперы – “Нибелунги” и “Парцифаль” – приобретают роль метафоры. Исследование, написанное в революционном Дрездене, предваряется фразой, соотносимой с тем мотивом, что движет нами в отношении Шум-горы: “Ожидаемое столь многими, в недавнем богатом чаяниями прошлом, пробуждение Фридриха Барбароссы захватило и меня”70…

	Загадочный Мир	Суббота, 18.05.2024, 20:34
		Главная Регистрация Вход