 Сравнительно недавно в результате реставрационных работ в Московском Кремле было обнаружено, что старинные фрески Архангельского и Благовещенского Соборов, созданные при Иване III и Василии III, были позднее либо сбиты, либо заштукатурены. Когда историки приступили к исследованию их остатков, удивлению их не было предела. Оказалось, что перед ними – известный иконографический сюжет «Древо Иессеово» -- изображение родословной Христа, в которую вместе с Давидом и Соломоном оказались включены… русские великие князья Димитрий Донской, Василий Димитриевич, Иван III, Василий III, а на стенах галереи – Зороастр, Платон, Пифагор, Гермес Трисмегист и другие «внешние мудрецы». Это только то, что удалось реставрировать, но и оно оказалось настолько странным, что об открытии предпочли замолчать. Счастливым исключением были работы Р.Багдасарова (к сожалению, из когда-то серьезного историка превратившегося сегодня в галерейщика) и Н.Чернецова. Однако, забвение не есть свидетельство истины.
Загадка, задаваемая нам историей, кажется крайне сложной и крайне простой одновременно – вроде тех, что Сфинкс задавал Эдипу. Но разгадать ее необходимо. Ведь именно она оказывается напрямую связанной с происхождением нашей страны, ее изначальной, а, значит, вечной и неизменной «сродностью».
Слово царь мы впервые встречаем в древнем Шумере, где оно произносилось как сар. Язык шумеров строго нельзя отнести ни к яфетическим, ни к семитским – он, по-видимому, древнее тех и других. Так называемая ностратическая теория находит одно из подтверждений именно через изучение Шумера. Напомним, что в древности слова читались как слева направо, так и наоборот, что и доныне сохраняется в некоторых языках Востока. Ностратический корень ср или рс (со всеми вытекающими отсюда сур, сир, рус, раса, роса и т.д.) означает солнце, свет, кровь (руда), род (раса) и, естественно, царскую власть (волость, символом коей являются волосы). Ряд этот можно продолжить и выстраивать чередование смыслов до бесконечности. Если же мы вспомним, что даже в XI-XII веках, во времена «Правды Русской», когда уже можно говорить о целостном, сложившемся государстве, законодательно разделяются «русин», «словенин», «варяг» и «колбяг», и становится ясно, что «русь» и «славяне» -- не столько этнонимы, сколько именования сословий, если угодно, варн, сохранившихся от древней арийской общности. Сегодня уже почти общепризнанным названием североевропейских ариев или «праславян» стало их греческое именование венеды. Именно они населяли огромное пространство от Ботнического залива до берегов Испании. Венеды – предки не только собственно славянских (в современном понимании), но, по сути, всех народов Европы, да и не только ее. Везде, где жили индоевропейцы, мы встречаем корень вен – Вена, Венеция, Вятка (с переходом носового звука в «я», как в слове пять), и даже озеро Ван. А финны, чьим легендарным предком был Вейнамейнен, до сих пор называют Россию «Венайя» -- любопытствующий может отправиться в Ленинградскую область и посмотреть на пограничные столбы. Русь (красные, рдяные) – царское или воинско-княжеское (кшатрийское) сословие у венедов, собственно цари, князья или конунги (rix, rex, rig, roi). Этих царей французский исследователь Жан Робен именует «царями-мореплавателями» или «белыми венерианцами». Путать их с викингами не следует, ибо последние, как правило, -- «отбившиеся от рук» дружинники этих самых «царей» или «конунгов», то есть князей, наподобие бежавших от Рюрика в Киев Аскольда и Дира или упомянутых ниже лехитов. 
Тем не менее, изначальное происхождение «морских царей», то есть собственно Руси, -- не морское, а именно континентальное. Не море, а суша – их колыбель. Европейские хроники, прежде всего, самая ранняя и знаменитая «Хроника Фредегара» VII века, выводит их происхождение из погибшей Трои. Война ахейцев и троянцев, архетипическая в истории культуры, была на самом деле едва ли не первой войной цивилизаций, войной моря и суши в понимании Карла Шмидта. Если мировоззрение ахейцев было, условно говоря, протолиберальным, то есть торгово-обменным, собственность у них определяла власть, то в Трое господствовал своего рода (конечно, условно) монархо-аристократический «социализм», связанный с культом воинской доблести. Не случайно именно троянцы стали основателями государственности практически по всей Европе. Эней отплыл на запад и стал родоначальником царей Рима, которые еще долго, в течение всей эпохи «Двенадцати таблиц», то есть до возникновения работорговли, сохранял в целом троянские архетипы жизни и власти. Другие троянские цари – потомки Приама – повели своих людей в противоположные стороны. Антенор – на восток, в Крым, и далее на север. Это были русы-киммерийцы или кимвры (вспомним город Кимры на Волге, куда они впоследствии переселились). Приамиды же осели за Дунаем, а затем постепенно передвигались на запад, дойдя до Атлантики. Их и называли франками, что значит «свободные». О происхождении царских родов из Трои рассказывает и скандинавская «Младшая Эдда». Именно поэтому, хотя русы и освоили мореплавание на северных морях, они по духу были чужды той торговой, средиземноморской стихии, которая стала колыбелью современного Запада. Морские пути воспринимались ими, прежде всего, как «философское море», плавание по которому откроет «зеленую землю», Аваллон, «острова блаженных», дорогу к которым указывает Полярная звезда и Большая Медведица – рус или урс ведь еще и древнейшее, табуированное имя хозяина наших лесов. Продвигаясь на север, сакральный север, русы-троянцы шли к собственным истокам, к нашим истокам, туда, откуда вообще вышли арии, где, по Геродоту, находилась баснословная Гиперборея.
РУСЫ ИЛИ ФРАНКИ ?
В первой половине XIX века московский историк Юрий Иванович Венелин обнаружил в архивах, а, главное, в летописях и устных сказаниях его народа (по происхождению он был карпатским русином, его фамилия Гуца) любопытнейшее свидетельство. Во многих памятниках территория современной Финляндии и Балтии, а также нынешних Ленинградской, Новгородской и Псковской областей называлась Старой Франкией, а собственно Франция, точнее, северная ее часть – Новой Франкией. Заметим, что русины, живущие достаточно замкнуто, сохранили в своей культуре очень многое из того, что собственно в России, а тем более в славянской Восточной Европе было утеряно. [1] Позднее Федор Глинка, Василий Передольский и другие выявили удивительные совпадения – река Шелонь под Новгородом и Шалонь во Франции, Алаунские высоты в Тверской области и Каталаунские поля во Франции, те самые, где в V веке произошла первая в истории Европы «битва народов»… Венелин делает удивительно смелый, но до сих пор никем не опровергнутый вывод: русы и франки – один народ. Мы бы сказали иначе, более точно – один род. По крайней мере, так было во времена Каталаунской битвы и позднее – даже в IX веке византийские хроники о Вещем Олеге говорят, будто бы он «из рода франков». «Франки» X-XI веков, «франки» крестовых походов, как мы увидим ниже, это, собственно, не франки, как и lingua franca – язык, противопоставляемый языкам народов православных и мусульманских, также не язык франков III-VII веков. А пока заметим, что ни русы, ни франки не составляли там, где жили, большинства населения. Венелин прямо пишет: это военная аристократия, строящая крепости-засеки и постепенно продвигающаяся на запад, как позднее казаки Ермака и Хабарова, строя остроги, продвигались на восток. Большинство же населения было в «Старой Франкии» славяне, в «Новой Франкии» -- кельты, во многом близкие друг другу и по образу жизни, и по языческим верованиям. Принимая во внимание последнее, укажем, что славянскими племенами верховодили жрецы, волхвы – собственно «славяне», несшие «словесное служение» или служение «славы», то есть сияния, силы. А кельт (а также хетт, галл, галат), собственно, есть колдун, халдей (klt – khld). Характерно, что ни славяне, ни кельты государственности как таковой так и не образовали – это сделали у них русы, они же франки. При этом, что особенно важно подчеркнуть, никто никого не завоевывал, поскольку речь идет не о разных народах, а о разных сословиях внутри этнически единого, хотя и разделявшегося в племенном отношении народа, населявшего тогда север Европы. Не говоря уже о том, что все в общем-то понимали речь друг друга – ведь язык это и есть народ. Русы и славяне, франки и кельты это то же самое (или почти то же самое), что варны в тех же «Законах Ману», -- брахманы, кшатрии, вайшьи. Впрочем, конечно, уже не совсем, поскольку именно на эти века приходится постепенный переход от варнового деления к племенному. Но даже там, где из-за чего-то возникала вражда, она не была враждой национальной. Ничего удивительно здесь нет: венеды – те же самые арьи. Общность имен, именований и обычаев у кельтов и славян, а, значит, и франков и русов в последнее время выявлена, в частности, в работах доктора исторических наук А.Г.Кузьмина. А как же германцы? – спросите вы. Тем более, что все учебники повсюду относят франков к германцам, да и русь охотнее всего – к скандинавам, следовательно, опять-таки к германцам. Ответ на этот вопрос оказывается очень простым, и на него так же просто отвечал Венелин, Егор Классен (сам, кстати, по происхождению немец) и другие: в те времена никаких германцев просто не было. Собственно о германцах, то есть о немцах-«дойче» можно говорить лишь начиная с X века, когда распалась империя Каролингов и начала возникать «германская нация», язык которой в окончательном виде сложился только при Лютере. Мы ведь не называем Киевскую Русь Украиной, а Золотую Орду Татарстаном… Ну, а Тацит? – возникает естественный аргумент. Правильно, – можно ответить на это, -- именно Тацит впервые вводит латинское именование Германии для Северной Европы, а мы, воспитанные в конечном счете на латинской культуре, естественно, считаем, что так было всегда, чуть ли не при праотцах. Позднеримским (как раз времен Тацита) культурным наследием овладели Каролинги, а потому при распаде их государства и возникает Германия, как, впрочем, и Франция. Латынь же, как писал французский автор А.Шампроке (вслед за знаменитым в XVIII веке аббатом Эспаньолем) есть «своего рода занавес, опущенный пред мировой сценой путем подлога, подмены фонетики». Иными словами – нечто позднее, своего рода международный жаргон тогдашнего времени. Неплохо бы и вспомнить, что римляне, точнее, средиземноморцы, наших предков называли вандалами или винделиками, то есть венедами, а еще варварами. Это последнее тем более важно, что варвары – те же варяги (варанги или франки, как указывал дореволюционный исследователь русских летописей А.Шахматов), то есть варахи -- те самые гипербореи, о которых писал Геродот. В книге «Мистерии Евразии» Александр Дугин посвятил имени «варахи» много страниц, и мы готовы отослать читателя именно к ней. .Во всяком случае, когда мы говорим «вандализм» или «варварство», вкладывая в это смысл «разрушение», «безчинство» и т.п., мы напоминаем ту самую унтер-офицерскую вдову, которая сама себя высекла…
МЕРОВИНГИ -- КТО ОНИ ?
Само имя «первой расы» франкских царей (roi это именно царь, а общеупотребительное «король» -- славянизированное «Карл») историки объясняют по-разному. И от mer – море, и от mere – мать, и даже от баснословной горы Меру. А вот Егор Классен, полемизируя с историками-«норманистами», указывает, что те «забыли Мipoвея-Винделика, родоначальника Меровингов, введшего славянский язык у побежденных им народов и старавшегося ввести и самый язык славянский». Венелин же прямо говорит о «династии Мipoвичей», именование которой в итальянизированном произношении звучит как Merovingea. О «Хронике Фредегара» мы уже упоминали. Эта хроника и говорит, собственно, о франках-вождях, пересекавших Карпаты, Дунай, Рейн. Само слово «франки» происходит от имени Приамида Франсиса или Франсуа, от которого произошел Фарамонд, имя которого хронист истолковывал как Feramendum – царь наступающего «железного века». Далее родословие монархов III-IV вв. таково: Didion de Feramundum, Clodion de Didion, Merevei de Merevei. Здесь перед нами и возникает знаменитая «меровингская загадка» (merevei в дальнейшем по-старофранцузски будет означать «чудо» или «диво»). Меровей, собственно, основатель династии, младший сын (как на это особо указывает Венелин) Клодио Волосатого, оказывается «дважды рожденным». Хронист прямо указывает на легенду, согласно которой уже беременную королеву, купавшуюся в море, преследовал кентавр – у основателя династии как два «два отца». Разумеется, это следует понимать строго в духе символизма средневекового бестиария – схожие образы описывает нам рождение Чингисхана, Юстиниана и других великих монархов. Однако именно с тех пор династия обрела характерные родовые признаки – родимое пятно в виде креста, расположенного на груди или между лопаток, – так называемые «царские знаки». Отличительной чертой Меровингов были длинные волосы, которые они не стригли; их кровь считалась священной, а потому монарх мог жениться на ком угодно, не соблюдая никакой «равнородности». Но самым любопытным было появление на теле царя христианского символа за два поколения до официального крещения франков в 496 году.
В «Церковной истории» Евсевия, первой по времени из дошедших до нас, говорится об особой группе лиц внутри первохристианской общины – так называемых деспозинах – ближайших родственниках Христа по плоти. К их числу относились святой апостол Иаков, сын Иосифа Обручника, братья святого Иакова, некоторые из жен-мироносиц. Близки к деспозинам были Иосиф Аримафейский, праведный Лазарь Четверодневный. После распятия Христа деспозины, которых подозревали в претензиях (впрочем, юридически вполне законных) на израильский престол, подвергшись двойному гонению – от иудеев как близкие ко Христу и от римлян как предполагаемая угроза их власти, перебрались морским путем в Европу, распространяя, однако, не земную власть, а Благую Весть. Мария Магдалина почитается как просветительница Галлии, святой Иаков – Испании, Иосиф Аримафейский – Британии (возможно, впрочем, речь здесь идет о континентальной Бретани; интересно, впрочем, и то, что северорусские земли, «Старая Франкия», Гардарика также носила название Вретании). C этими святыми прежде всего и связан литературный корпус о святой Чаше Грааль, которая есть не только реальная Чаша Тайной Вечери, но и род ее хранителей, истинно царская кровь, Sangue Royal или Sangue Real. Но хранителями Святой Чаши считали и Меровингов. Образ кентавра – двойного существа, человекоконя – в числе прочих значений средневекового бестиария имел и значение пересечения двух знатнейших родов. Кто же мог, если отбросить неприемлемые для христианского сознания версии, стоять у истоков этого пересечения? «Повесть о поисках святой Граали» (мы настаиваем на написании этого имени в женском роде, как поступает и изданный в начале ХХ века «Православный богословский энциклопедический словарь»), написанная в ХI в. Готье Мапом, на основе которой позднее создает свою компиляцию Томас Мэлори, прямо называет родоначальником династии Граали сына Иосифа Аримафейского, которого звали также Иосифом. Иосиф Аримафейский, «благообразный советник», сам, как и Исус Христос, принадлежал к роду Царепророка Давыда и именно ему, когда он, по преданию, находился в темнице, явившийся Спаситель передал Чашу Грааль, что, в том числе, означает и преемство крови, то есть царской власти. Скорее всего, кто-то из наследников «Иосифа Второго» и стоял у истоков Меровингского рода, соединившего в себе кровь троянских царей – руси – и кровь Спасителя мира. Замечательно, что русская «Повесть об антихристе» XV века, говоря о последнем православном царе, противостоящем грядущему антихристу от колена Данова, называет его потомком «царя Иосии Маковицкого» (маковица – купол, вершина храма).
Некоторые современные авторы в связи с этим (дерзая, впрочем, и на иные недопустимые выкладки) говорят о некоем «еврействе» Меровингов. Это так же нелепо, как и руси приписывать германство или славянство, как франков отождествлять с французами и т.д. Во-первых, чисто этнически современное европейское еврейство – это потомки не библейских израильских колен, а принявших иудаизм тюрков, составлявших основное население Хазарского каганата (читая хотя бы Артура Кестлера, а также израильских историков). Во-вторых, сам иудаизм сложился только к III-IV векам в противостоянии христианству, а потому не соответствует тому древнему Богопочитанию, которое переросло в христианство у членов Аримафейского рода. Все это на самом деле очевидно, как очевидно и то, что сама принадлежность Меровингов к роду Спасителя по одной из линий, отмеченная знаком креста, делала их положение в своем роде уникальном среди европейских, и не только европейских, монархов. Именно поэтому после крещения Меровинга Хлодвига в 496 году византийский Император Анастасий не только дарует ему царские инсигнии, но и имперский титул Августа, как бы намекая на возможное будущее преемство Второго Рима и ставших православными меровингских владений, которые тогда назывались Австразия (Austre Asie – западная или «иная» Азия, а также Troya Minor – «Малая Троя»). Здесь надо подчеркнуть – было принято именно Православие, и даже не в том смысле, что Римо-католичество тогда еще не отделилось от полноты Церкви, но в более глубинном – при меровингском дворе служили греческую, а не латинскую литургию, а духовное окормление осуществляли ирландские монастыри, устав которых был именно восточно-православным, а не латинским. На это обращает особое внимание английский медиевист Дж.-М.Уоллес-Хэдрилл в книге «Длинноволосые короли». Он же указывает на то, что язык двора был каким-то особым, непонятным как для римлян, так и для галлов. Каким – он не говорит (это было бы слишком опасным для карьеры оксфордского профессора!); ну а мы вспомним замечание Егора Классена. Вспомним и то, что при посещении Франции Петру I показали хранившееся в Реймсе Евангелие (уничтоженное во время революции 1789 г.), читавшееся при коронации древних монархов, язык которого никто не понимал. Язык оказался… славянским. 
КЛАДБИЩЕ НАРОДОВ
Правление Меровингов очень сильно отличалось от всего, что знал тогдашний мир. При них не было смертной казни. Именно потому в позднее средневековье, когда добродетель правителя измерялась количеством пролитой крови, их стали называть «ленивыми королями». Во время войн и междоусобиц, конечно, не церемонились, но ведь это совсем другое… Появилось множество святых, гробницы которых, часто безымянные, были местом всеобщего поклонения. Кстати, многие из этих святых, в частности, супруга Хлодвига Клотильда, были недавно прославлены Русской Зарубежной Церковью, чему, в частности, способствовали ныне покойные Архиепископ Иоанн (Максимович) и иеромонах Серафим (Роуз). Уоллес-Хэдрилл указывает, что франкская и кельтская Церкви также почитали кровь Меровингов и смотрели на монарха как на фигуру, стоящую выше, чем епископат. Интересно, что Освальд Шпенглер говорит о почти полной тождественности мироощущения франков времен Меровингов и русских дораскольного (а отчасти и нового) времени. Он, правда, с известной неприязнью называет его «магическим христианством». Но Православие и воспринимается людьми Запада, воспитанными на августиновской идее линейного времени, как «магия»! Не мудрено, что уже начавшее складываться задолго до формального разрыва с Православием Римо-католичество видело в сакральной монархии своего первого, а, может быть, и главного врага (позднее это проявится в борьбе с Гогенштауфенами и, конечно, с Россией!). Союзника Рим нашел в лице мощного клана мажордомов – управителей дворцового хозяйства. Это были не военачальники, вообще не воины, а по сути представители «третьего сословия», своего рода буржуазия того времени, к тому же преимущественного не франкского, а галло-римского происхождения. В 769 году в Арденнах, недалеко от Стенэ, на охоте предательски, спящий, ударом копья в родовой меровингский крест был убит Дагоберт II, за несколько лет сумевший создать мощную по тем временам державу от Фризии до Пиренеев. Одновременно были убиты его дети, а затем началась массовая резня Меровингов, которых было довольно много, и их легко было узнать по длинным волосам…
Останки Дагоберта II сразу же стали источать благовонное миро, и, когда викинги осадили Стенэ, их обнесли вокруг города – нападавшие отступили без боя. Рим вынужден был признать это и согласиться с включением убиенного монарха в святцы, что и произошло уже в VIII веке.
Цареубийство организовал мажордом Дагоберта II Пипин Геристальский. Внук его Пипин Короткий уже принимал королевскую корону из рук папы Римского, а следующий Пипинид, знаменитый Карл Великий – корону императорскую. При живом Императоре Византийском. Тем самым с помощью Рима Каролинги совершили двойную узурпацию – по отношению к законной франкской династии и по отношению ко Второму Риму – Византии. К этому же времени относится и внесение Западом изменений в Никео-Цареградский Символ Веры, причем решающую роль здесь сыграл не собственно Рим, а Пипин Короткий, потребовавший это сделать в обмен на военную поддержку против лангобардов. Речь идет о filioque – исхождении Святого Духа не только от Отца, но и от Сына, что с одной стороны умаляло вочеловечение Христа, с другой – вносило в описание Пресвятой Троицы количественно-юридические мерки. Собственно, до середины XVII века это прямо называлось ересью, а католиков, как и униатов, при приеме в Православие перекрещивали (вспомним Зою Палеолог, получившую новое имя – София). Мы должны понять, что не XI век, когда разрыв стал окончательным, а уже VII – вот время отпадения Запада, вот для чего надо было уничтожить православную династию Меровингов и заменить ее поставляемыми из Рима королями. Слово «король» производится от имени «Карл», но язык выявляет скрытые смыслы: по-славянски «король» -- краль, то есть вор.
Установление власти Рима и Каролингов над Европой породило первый в ее истории геноцид: под корень, вместе с женщинами и детьми, уничтожались народы, не желавшие принимать Римо-католичество – вслед за франками (настоящими) пошли бретонцы, саксонцы, лужичане. Все это проводилось под видом евангелизации и борьбы с «варварством» и сопровождалось высокопарными проповедями (как, впрочем, и сегодня). Романо-германская, латинская культура была в буквальном смысле построена на костях исконных народов Европы и ее законных царей.
Недавно Папа Иоанн Павел II совершил публичное покаяние от лица Римо-католической Церкви за грехи прошлого. В числе прочего – инквизиция, крестовые походы и особенно нацистский «холокост» (хотя в последнем католицизм никак не повинен, ибо нацисты не были христианами). Но вот о том, с чего все началось, Верховный Понтифик (а точнее – законный, но при этом еретический, епископ Запада) не сказал.
КТО ВЫЖИЛ ?
В последние годы в Европе и Америке, а отчасти и в постсоветской России, довольно активно распространялась информация о неких находках, обнаруженных в Южной Франции, в Ренн-ле-Шато, свидетельствовавших якобы не только о выживании меровингского рода, но и о существовании в Европе, начиная со времени крестовых походов, тайной организации «Приорат Сиона», основанной Готфридом Бульонским, как утверждается, одним из наследников Дагоберта II. Назывались многочисленные имена членов ордена, самые разные: Николай Фламель, Леонардо да Винчи, Исаак Ньютон, Виктор Гюго… Утверждалось, что в ХХ веке Приорат стоял за движением французского Сопротивления, а сегодня готов к тому, чтобы возвести на престол Великого Монарха Европы из числа меровингских наследников. При этом настойчиво подчеркивалось не только «еврейское» происхождение Меровингов, но и выдвигались просто скандальные версии в духе не менее скандального фильма Скорсезе. Подавалось все это, отметим, в характерном «декадентском» стиле, категорически не приемлемом для христиан. Но для нас сейчас важны факты.
Важнейшей опорной точкой «неомеровингской пропаганды» стало то, что в обнаруженных в Ренн-ле-Шато (в конце XIX века!) «Документах Общины» указано, что местность эта принадлежала графам де Реде, наследникам сына Дагоберта II и Гизелы де Реде Сигиберта IV, которого якобы спасли из пипинидской тюрьмы. От него якобы происходил и Готфрид Бульонский, и британские Плантагенеты, и некоторые семейства Франции и особенно Англии (sic!), посвященные в «тайну рода».
Однако французский историк, специалист в области генеалогии Ришар Бордес на основании подробнейшего изучения хроник показал, что Дагоберт II просто не мог быть женат на Гизеле де Реде, потому что последняя жила… на полтора столетия позже. Это подтвердил и Жан Робен, который раньше скорее симпатизировал «Приорату», но в своей последней книге “Le Royaume du Graal” решительно указал на совершающийся грандиозный подлог.
Однако, перефразируя поэта, «если звезды зажигают, значит, это кому-нибудь нужно». И не только кому-нибудь, но и для чего-нибудь… Для чего?
Все, что будет сказано ниже, еще нуждается в дальнейшем подтверждении. Однако, если это так, то все становится очень просто и даже слишком понятно.
В 1965 году в провинциальном издательстве города Саланьяка малым тиражом вышла книга наследника старинного французского рода (не значащегося в «Документах Общины»!) графа Мориса Бони де Лаверна «Наследники второй ветви королей Австразии». Речь идет о линии Тьерри II, Меровинга, погибшего в междоусобице в 613 году. Эта ветвь носила имя Рюэргов или Руэргов (город Руэрг стоит во Франции до сих пор). Карл Лысый – Каролинг, который, как и его отец Людовик Благочестивый, имел по материнской линии меровингскую родню (а узурпаторы всячески стремились «узаконить» свое правление и таким образом, хотя Салический закон не признавал наследования по женской линии), пожалуй, действительно стремился как-то изгладить преступления своих предков. К тому же он проявил интерес и к восточному богословию: при нем знаменитый Иоанн Скот Эриугена комментировал Дионисия Ареопагита, почитавшегося при Меровингах, особенно при Дагоберте I. Одним из примеров деятельности Карла Лысого был так называемый «Большой приказ» 841 года, по которому он разделил государство на четыре принципата, во главе которых поставил лиц, имевших, пусть отдаленное, но меровингское родство. Один из принципатов – Лиможский – возглавил Раймон I де Рюэрг, прямой потомок сына Тьерри II Хильдеберта. Сын же Раймона I Фулькоальд где-то в начале 50-х годов IX века отписал в пользу родни несколько монастырей, как это бывает обычно перед смертью или отбытием «на дальнее правление». При Карле Лысом, стремившемся расширить свое влияние, так делали.
Но мы хорошо знаем, что 839 году Людовика Благочестивого посетило некое посольство «людей, которые называли себя Россами из рода свеонов». Так сообщают Бертинские анналы, по своей политической направленности чисто каролингские, а, следовательно, антивенедские, латинские… Более не сказано ничего. Естественно.
Имя Рюар, Рюэр, Рур (собственно, однокоренное с Рус и производными от него) было широко распространено на территории Новой Франкии. Это хорошо показал А.Г.Кузьмин в работе «Древнерусские имена и их параллели», написанной еще в советское время. Он правильно связывает его с корнем rig-rix – царь, вождь. Правда, Кузьмин полагает этот корень кельтским, что, на наш взгляд, ошибочно, вернее, недостаточно. Кстати, некий Рюар упомянут в перечислении «рода русского» в договоре Игоря с греками 911 года.
Во всяком случае, в 862 году в «земле Словена и Руса», в «Старой Франкии», в Старой Ладоге появляется Рюрик. Причем сразу – как правитель, монарх. Историки производят его то из Фризии, то с острова Рюген, то из Скандинавии, то объявляют исконным новгородцем и славянином. Некоторые, в частности, Л.Н.Гумилев, Е.В.Пчелов указывают на его связи с Карлом Лысым. Парадокс в том, что спорить здесь не о чем. Каждый отчасти прав. Рюрик Новгородский и Старорусский был совершенно законным монархом Северной Европы или, как пишет Венелин, «властителем Старой и Новой Франкии». И не только ее. Рерир упоминается в «Младшей Эдде» как троянский потомок Одина и родоначальник Вёльсунгов, от которых пошли «все знаменитые роды». Вместе с дружиной, спасая священный царский род, он шел на Восток, на Северо-Восток, на древнюю родину… «Начало русской монархической традиции было положено, как известно, призванием Рюрика из варягов на царство группой славянских и финно-угорских племен, -- писал А.Г.Дугин в книге «Мистерии Евразии». На наш взгляд, призвание Рюрика из варягов виделась как великая общенародная мистерия, воплощавшая в себе сценарий сверхъестественного происхождения царской власти, характерный для всех древних традиционных династий». С тех пор слово «русич» или «русский» означает, прежде всего, «царский». Вот почему это не просто этноним – это шире, больше, чем этноним. Не случайно в состав русского народа органически влились самые разные этносы Евразии, почитавшие Русского Царя Белым Царем и даже Белым Буддой…
И КАМНИ ВОПИЮТ
Когда к Ивану III прибыли папские послы (они «достают» нашу страну на протяжении всего ее существования) и предложили принять королевскую, а, быть может, и императорскую, корону, то получили ответ, что Государь царствует по праву крови, переданной ему предками, и не нуждается ни в каком внешнем подтверждении. А заявление в «Повести о князьях Владимирских», а затем и в составленной митрополитами Афанасием и Макарием «Степенной Книге» происхождении Рюрика от «Августа» может быть легко понято в соответствии с правилами средневекового дипломатического языка как именно меровингское (вспомним, кому был дарован этот титул в V веке). Но вспомним также и о судьбе «Древа Иессеова» и представим себе, сколько свидетельств могло погибнуть!
Возможно, свидетельства более ранние помогут нам даже больше.
Мы уже упоминали об удивительном совпадении географических названий в двух «Франкиях». Мы не знаем, перенес ли их Меровей на запад или Рюрик на восток, прославляя битвы Меровея… Но замечательное обстоятельство: в 60-е годы XIX века поэт и археолог Федор Глинка обнаружил на Алаунских высотах каменный диск IX века с надписью: «Зде Ингмар подъят на щит». Возведение в монаршее достоинство у Меровингов было именно таковым – двенадцатилетнего царевича поднимали на щите перед дружиной.
Множество исторических, а, главное, материальных свидетельств собрал в конце XIX века новгородских краевед Василий Передольский. Они помещены в книге «Новгородские древности», в которой никаких выводов он не делает, но книга почему-то (с 1896 г.) больше не переиздавалась. Среди сведений о т.н. Старорусском кладе, обнаруженном в 1892 году, он приводит описание монет (сам Передольский датирует их XII в.) с изображением неизвестного мученика в шапке, как у Бориса и Глеба, с крестом и двумя лилиями по обе стороны изображения. А польский историк академик Х.Ловмяньский указывает на то, что лехиты – это «русоваряги», ушедшие от Олега в 882 году, которые изо всех святых более всего почитали «святого Дагоберта», имя коего было христианским именем короля Мешко I, основателя династии Пястов, не Рюриковича, но знатного русского дружинника (ценнейшая книга Х.Ловмяньского, слава Богу, издана, причем еще в советское время). Но вернемся к свидетельствам, собранным Передольским. Среди них мы находим и такое: он цитирует скандинавские источники, указывающие на «убийство славного русского царя Сигтрига» как на важнейшее историческое событие. Вспомним обстоятельства смерти Зигфрида, описанные в «Песни о Нибелунгах», и все станет понятно. Кстати, известный советский медиевист А.Я.Гуревич прямо писал о том, что присутствие руны «зиг» («победа») указывает на меровингское происхождение, а имя «Зигфрид» восходит к имени «франка Сигиберта», чья судьба на самом деле и описана в знаменитом сказании. К сожалению, Гуревич перепутал Сигиберта (какого из них?) с Дагобертом II, но значение свидетельства от этого не умаляется. Могут возразить, указывая на лилии, которые принято считать родовым символом Капетингов – «третьей расы» королей Франции. Однако, лилия в качестве династического знака уже использовалась Меровингами после крещения Хлодвига наряду с родовой пчелой, употреблявшейся и ранее. Итак, не утверждая наверняка, можно с достаточной степенью достоверности предположить, что «неизвестный мученик» -- это именно Дагоберт II, убитый на самом деле не только как представитель сакрального рода, но и как Православный монарх, не соглашавшийся с латинским искажением правой веры.
Совершенно очевидным оказывается, что получение Владимиром Мономахом императорских инсигний из Византии, прообразовавшее будущее становление Третьего Рима, было повторением аналогичной передачи его предку – Хлодвигу Великому (он же Август!). Не случайно «Повесть о новгородском белом клобуке», рассказывающая о гибели Запада, начавшейся с «царя Карула», называет Третьим Римом Русскую землю в ее целом.
Само имя нашей страны, до сих пор именуемое на ектеньях в единоверческих и старообрядческих храмах – Русия – содержит в себе не только указание на нас, русских, как на «царских людей», но и имя собственное ее истинного Царя – Рюрика. Об этом мы должны помнить при всех обстоятельствах, и тем более сегодня, когда на развалинах исторической России – Русии «мировое сообщество» готово произвести «перезагрузку матрицы» и при необходимости осуществить постановку еще более гнусного, чем прежде, омерзительно-пародийного зрелища – восстановления монархии под эгидой международных финансовых организаций (в частности, «Бильдербергский клуб» сегодня довольно открыто взаимодействует с «Сионским приоратом»).
И еще одно.
Перед самым окончанием Смутного времени начала XVII века был отравлен двадцатидвухлетний Михаил (sic!) Скопин-Шуйский, Рюрикович, чья линия была ближе к родоначальнику, чем даже у московских царей, национальный герой, полководец, для поставления которого на престол уже было составлено богослужебное последование, как нечто самоочевидное, не нуждавшееся в подтверждении ничем, в том числе Земским Собором. А святой Патриарх Ермоген отказывался признать насильственный иноческий постриг его дяди царя Василия Шуйского – дескать, обеты за него другой говорил, вот он и инок будет...
[1] В 1945 году депутация русинов во главе с православным епископом обратилась лично к Сталину с просьбой писать их в паспорте не украинцами, а русскими, но получила отказ.
|
